Наступил такой этап в истории адвокатуры, когда бизнес и политика, маркетинг и реклама настолько вплелись в институт защиты, что мы перестали ощущать существенную разницу между «приоритетом интересов клиента», как принципом адвокатской этики, и выражением «клиент всегда прав».
Имея в своём распоряжении богатое наследие, оставленное выдающимися предшественниками, мы то и дело попадаем в унизительную зависимость от потенциальных клиентов, теряя возможность с надлежащей строгостью подходить к выбору дел и способов защиты.
Не роняет ли честь и достоинство адвокатуры такая постановка вопроса? Совместима ли с престижем адвокатской профессии, проникшая из сферы обслуживания и торговых рядов расшаркивающая услужливость адвоката перед клиентом, обществом и государством?
«Честь и достоинство», именно эти слова всплывают в нашем сознании при ознакомлении с биографиями, речами, научными и публицистическими статьями блестящих знатоков человеческих душ и мастеров – виртуозов художественного слова В.Д. Спасовича, Ф.Н.Плевако, А.И. Урусова, П.А. Александрова, О.Я. Пергамента, С.А. Андреевского, М.Г. Казаринова.
Существенно модернизированные, вошли они в нашу профессиональную жизнь, очертив границы допустимого поведения адвокатов XXI века, вместе с правилами адвокатской этики.
Однако, вместе с великолепными традициями, переняли мы и злободневные вопросы профессиональной этики, терзающие адвокатское сообщество не одно столетие.
Каков он, идеальный адвокат? Какими морально-этическими принципами должен руководствоваться? Какие задачи перед собой ставить, и какие использовать для их решения способы? Как, выполняя профессиональный долг, не попасть под беспощадный каток общественного мнения, и, угодив под него, сохранить самообладание? Нужен ли обществу и государству высокоморальный адвокат, являющийся воплощением мужества, честности и справедливости?
Адвокаты не прилетают с далёких планет, они являются неотъемлемой частью той общественно-политической обстановки, которая сложилась на определённом этапе исторического развития того или иного государства, его зеркальным отражением.
Профессиональная этика адвоката базируется, прежде всего, на общечеловеческих ценностях, зафиксированных ещё в Ветхом Завете. А отношение к профессии и понимание своего предназначения в ней, потому индивидуально, что формируется не в силу приобретения особого статуса, подтверждаемого свидетельством о праве на занятие адвокатской деятельностью, а на основании сложившегося в окружающем его социуме и повлиявшего на формирование его личности мировоззрения, культуры, идеологии, образования и семейных ценностей.
Неизгладимый отпечаток накладывает жизненный и, в частности, профессиональный опыт, приобретённые в разных сферах жизнедеятельности.
Разбираемые дисциплинарными комиссиями жалобы и претензии клиентов, столь же древние, как и сама адвокатура, свидетельствует о том, что формальные писаные или неписаные правила поведения, обязательность которых, безусловно, не оспаривается, не могут отрегулировать сферу умственного и нравственного развития, убеждений, всего того, что побуждает человека к действиям, составляет его духовное достояние.
Совершенно справедливо было подмечено бельгийским адвокатом XIX века Эдмоном Пикаром:
«Принципы надо прививать тем, у кого их нет, а не терять напрасно время, вколачивая их тем, у кого они есть свои и совершенно другие»
Пока самые светлые умы не только просвещённой Европы, но и отечественной присяжной адвокатуры выискивали юридические формулы, выстраивали теории и аксиомы, общество тем временем формировало адвокатуру сообразно своим потребностям и возможностям, то, возвышая её до небес, то, прибивая в воспитательных целях к кресту.
Но и адвокатура, в свою очередь, проникая во все сферы жизнедеятельности государства и занимая ответственные посты в органах управления, оказывала посильное влияние на правовое воспитание своего общества.
Как правозащитный институт, выстраивала она свою концепцию соблюдения этических принципов и правил поведения и ревностно следила за их соблюдением, осознавая, что неглижирование адвокатами профессиональными обязанностями увеличит государственное вмешательство и полностью низведёт этот институт в глазах общественности к минимальному уровню надежности, а адвокатские объединения – к потере реальной независимости.
Наиболее успешными в этом плане оказались французские адвокаты, чей авторитет был неоспорим даже монархией.
Так, в XVII веке при малолетстве Людовика XIV или «Короля Солнца» имел место такой случай. Оскорблённые ссылкою генерального адвоката Омера Талона, все парижские адвокаты отказались являться в суды и обязанности их, по повелению правительства, были возложены на прокуроров. Когда же оказалось, что прокуроры не в состоянии заменить адвокатов, правительство было вынуждено вернуть Омера Талона из ссылки.
К сожалению, наша адвокатура так и не успела в полной мере реализовать весь свой потенциал.
События 1917 года, словно, опрокинувшаяся чернильница, залили изящные образы утончённой, певчей и лиричной адвокатуры красной кляксой «революционной законности», внесли свои коррективы в институт защиты, лишив его голоса, заменив нравственные принципы и правила поведения революционным правосознанием, уничтожив адвокатуру, как сообщество людей свободной независимой профессии.
Отсюда закономерный вопрос, если общество не особо заботится о своём нравственном облике, занимаясь членовредительством и самоуничижением, вправе ли оно требовать от адвокатуры принципиальной честности, высокопрофессиональной и мужественной защиты её интересов в лице отдельных её членов?
Ответ: да, вправе. Bведь за спиной адвоката непосредственно или опосредованно, но всегда чья-то жизнь и судьба. И не только по уголовным делам, где это ощущается особенно остро.
От надлежащим образом построенной защиты в административном или хозяйственном процессах зависит, например, благосостояние семей тех работников, чьё предприятие не будет разорено, да и государства, которое не лишиться поступлений в бюджет в виде обязательных платежей и сборов.
Главная задача, предназначение и сложность адвокатуры заключаются в том, что защищая права и интересы сторон, он постоянно пребывает в самом центре борьбы права с неправом, дозволенного с недозволенным, нравственного с безнравственным, вступает в противостояние с государством и общественным мнением, чей приговор самый жестокий, молниеносный и не терпящий ничьих критических замечаний.
История знает ряд случаев, когда общественное мнение оказывало настолько мощное воздействие, что, в конце концов, судьба подсудимого была предрешена ещё до судебного заседания.
Классическим примером является дело 1898 года по обвинению Эмиля Золя, обвинённого в клевете и «диффамации». Суть обвинения сводилась к тому, что Э. Золя, выступив в защиту офицера генерального штаба капитана Альфреда Дрейфуса, обвинённого в шпионаже, написал открытое письмо президенту Франции Феликсу Фору, где изобличал военных чиновников в фабрикации доказательств.
Решением суда присяжных Эмиль Золя был признан виновным. Вместе с тем, замечательная речь адвоката Лабори, послужила важным исходным моментом к благополучному исходу дела самого Дрейфуса.
В зале суда на долю адвоката выпала не столько защита, сколько борьба с формализмом суда, ставшего на отпечатавшуюся в общественном сознании точку зрения, так как правительство, армия, парламент, большая часть прессы – всё это с редким единодушием соединилось против его подзащитного.
Справедливости ради следует упомянуть, что судебный процесс проходил во Франции, являющейся родоначальницей адвокатуры, а рука об руку с Лабори стояла мощная, сплочённая адвокатская корпорация.
В отличии от европейской, отечественную адвокатуру постигла совершенно иная участь.
Как нельзя более наглядно её трагическую судьбу после октября 1917 года демонстрирует незавидная доля присяжного поверенного, уроженца г. Одессы Ковшарова Ивана Михайловича, расстрелянного в 1922 году в связи с его принципиальной позицией при осуществлении защиты Церкви, её служителей и имущества от советской власти.
Бывшие заслуги адвоката, защищавшего когда-то революционеров от царского правительства, как видно, очень быстро нивелировались, когда он не пожелал раствориться в претящей ему общественной идеологии, оставшись верным своим идеалам и принципам.
Так каким же хочет видеть адвокатуру общество, какими морально-нравственными качествами её наделяет, и совпадают ли эти качества с истинными принципами адвокатской этики?
«Адвокат является стражем закона, так как отметает всё лишнее и ненужное, расчищает смысл дела, раскрывает побуждения и личность человека, оказавшегося на скамье подсудимых»,- писал в своё время в «Воспоминаниях старого адвоката» присяжный поверенный Григорий Рубинштейн, – «на нём лежит долг осветить всякое дело так, чтобы оно перестало быть засоренным мелочами».
По мнению Одесского Совета присяжных поверенных, изложенного в 1907 году, адвокатское сословие должно представлять самое верное ручательство нравственности, знания и честности убеждений при защите вверенных ему интересов тяжущихся, обвиняемых и других лиц, участвующих в деле.
А вот для известного немецкого криминалиста, гейдельбергского профессора Карла Иосифа Антона Миттермайера, настоящий адвокат – это адвокат, обладающий большими юридическими познаниями, здравым смыслом, значением человеческого сердца и всех житейских отношений, внушающий к себе доверие по безупречному характеру и честности, занимающийся своим делом по совести, а не из-за одного только вознаграждения, обладающий мужеством выступить прямо против всякого противника; как бы он силён ни был по положению, по богатству, по власти, хотя бы это было само правительство.
Как видно, вне зависимости от эпохи, государственных границ и политических режимов принципы честности, справедливости и мужественности были определяющими в профессиональной этике адвокатов. Не потому ли, что все они берут своё начало из общечеловеческих, не имеющих национальной принадлежности, ценностей?
Не секрет также, что честность и принципиальность адвоката не всегда являются теми качествами, которые устраивают обратившегося к нему клиента, желающего получить положительный результат и как можно скорее.
Ещё дореволюционной присяжной адвокатуре приходилось признавать тот факт, что клиенты, заинтересованные в быстрой победе, скорее прибегнут к помощи того из адвокатов, кто сможет, переступив моральную сторону дела, изыскать методы защиты и аргументы, пусть даже и не законные, но гораздо более эффективные, чем соответствующие закону и нравственности способы ведения дела .
Поэтому задаваясь вопросом, а нужна ли обществу честная, профессиональная и независимая адвокатура, необходимо определить в первую очередь для самих себя, готовы ли мы, адвокаты, своим личным примером пропагандировать в обществе уважение к праву, морали и своей профессии.